Восстание которое не изучали в школах
| Н. Ласточкин. Восстание, которое не изучали в школах. Время неумолимо отдаляет нас от многих исторических событий происходивших в начале прошлого века. А время то схоже со временем начала нынешнего века. Главным образом ломкой устоявшейся жизни, насильственной ломкой, через колено. Моя малая Родина - далекая провинция не только России, но и Сибири, и Алтайского края. Моя малая Родина – село Ракиты Михайловского района. Одно историческое событие мои земляки официально не отмечали никогда – в 2010 году исполнилось 90 лет восстанию крестьян против советской власти, самому значительному сопротивлению населения против официальной власти, когда - либо бывших в этих местах. Ушли из жизни многие поколения людей, участвовавших в том событии или непосредственно живщих тогда, но она жива в памяти людской, документах, исследованиях историков, краеведов. И хотя за последующие десятилетия история нашей «малой родины» пополнилась целым рядом иных трагедий, приведших к гибели десятков миллионов наших соотечественников в стране и сотен на земле ракитовской, все же эти последующие трагические страницы не заслонили в общественном сознании особую и роковую роль гражданской войны. 120-летний юбилей моего родного села Ракиты, 70-летие Михайловского района (на территории которого находится село Ракиты и который, кстати, впервые под этим названием был образован еще в 1924 году, а как Михайловская волость территориально существовал еще раньше) дают повод вернуться к этим историческим событиям. В этом помогают документы, находящиеся теперь в свободном доступе. О гражданской войне нужно говорить особо, поскольку именно она впервые столь радикально, масштабно и надолго, до сих пор, развела россиян по разные стороны многочисленных баррикад и фронтов. За что же погибали россияне? Ради чего мой дед и бабка, мои родители десятилетиями жили на доходы от пустых колхозных трудодней, не имея до 60-х годов 20 века даже паспортов, а мой тесть принудительно приехал на Алтай в «телячьем» вагоне вместе с другими репрессированными немцами? Так далекая история касается нас всех ныне живущих. А восстание в 1920 году закончилась не просто поражением, не просто уничтожением физически повстанцев в ходе подавления восстания, в ходе боев, она закончилась поражением свободного крестьянства, являвшегося воплощением духа предпринимательства в то время. Гражданская война в степном Алтае - это, прежде всего, два крупных события, это война белой армии Колчака с советскими партизанами (партизанский край в те дни был рядышком – в селе Волчиха), и это война регулярных частей Красной армии с восставшими крестьянами в 1920 году. Я утверждаю, что врагов советской власти в виде кулачества, в наших местах в классическом понимании не было. Это я понял, изучая дела раскулаченных семей обратившихся за реабилитацией в 90-е годы в комиссию по реабилитации при районной администрации, которую возглавлял. Вот о втором событии, о войне советской власти с крестьянами до 90-х годов 20 века было неизвестно почти ничего. По крайней мере, в официальной исторической литературе, учебниках более 70-ти лет эти события замалчивались. О каком восстании против Светской власти речь? Восстание, начавшееся в 1920 году на юге Западной Сибири, в степном Алтае, в местах, где я родился, получило в отечественной историографии не совсем точное, по мнению многих исследователей, название Западно-Сибирского. Это восстание было самым крупным - как по количеству участников, так и по охваченной им территории, за все годы существования советской власти. В течение всего 1920 года, февраля - апреля 1921 г., повстанческие отряды и соединения действовали на огромной территории Западной Сибири, Зауралья и современной республики Казахстан. По оценкам современных исследователей, в разное время в рядах повстанцев сражалось не менее сорока пяти тысяч человек, что в разы превышало численность восставших против советской власти так называемых «антоновцев» в центральной России. В свою очередь общее количество бойцов и командиров регулярных красноармейских частей и иррегулярных коммунистических формирований, принявших участие в подавлении Западно-Сибирского восстания, достигало численности целой армии. Боевые действия, которые велись на охваченной восстанием территории, по своим масштабам, результатам и военно-политическим последствиям вполне можно приравнять к самым крупным армейским операциям периода гражданской войны. Территория моего родного района была практически в эпицентре этих событий, особенно летом 1920 года. Причины восстания Основные причины восстания советские историки видели в слабости местных органов так называемой диктатуры пролетариата, в зажиточности местного крестьянства и в высоком удельном весе в его составе кулачества, в организационно-политической деятельности контрреволюционных сил, якобы создавших подпольный «Сибирский крестьянский союз». Движущей силой восстания подавляющее большинство советских авторов считало местное кулачество и бывших колчаковцев. Но все это, эти два тезиса, по моему глубокому убеждению, не соответствует действительности. Изучение мною документов тех лет доказывает это. Утверждение о зажиточности крестьян на степных, скудных землях, так называемой степной Кулунды, не выдерживает никакой критики. В тех же архивных делах репрессированных кулаков я увидел, что считавшиеся богатыми из раскулаченных в нашем районе в 1927-1929 годах имели в среднем 5-6 коров, одну две пары лошадей, овец, свиней, дом, сельхозинвентарь. Очень часто это были семьи, где совместно проживали еще несколко взрослых сыновей с семьями. Некоторые крестьяне были раскулачены, имея одну лошадь и одну корову – таково было решение комитета бедноты села. Принятые на стихийных сходах в селах цели восстания также подтверждают, что восстание 1920 года не было антигосударственным, организованным подпольными лидерами, а тем более бывшими колчаковцами. Повстанцы воевали под лозунгом «За советы без коммунистов», то есть это фактически не антисоветское восстание. Это восстание обездоленного народа против грабительской политики тогдашней власти, против так называемой «продразверстки». Доступ к документам органов ВЧК, революционных и военно-революционных трибуналов, органов военного управления, ранее находившихся на секретном хранении, теперь позволяет публично поставить вопрос о фальсификации основных исторических событий Западно-Сибирского восстания. Итак, изучая документы, которые имеются в свободном доступе, я позволил себе составить собственное мнение о восстании крестьян степного Алтая, проживавших на территории нынешнего Михайловского, моего родного, района в 1920 году. О чем говорят документы? В начале 1918 года практически во всех селах Михайловской волости Славгородского были созданы Советы, но их существование продолжалась недолго. В Сибири власть вскоре захватил Колчак. Таким образом, практически весь 1918 и 1919 года в волости хозяйничали колчаковцы, недовольство крестьян которыми вылилось в известное восстание с центром в селе Волчиха под руководством Ефима Мамонтова, спровоцированное массовой мобилизацией крестьян в армию Колчака. Советская власть в это время продолжала придерживаться лозунгов поддержки крестьянства – например, «землю крестьянам» и других. В известном историкам «Приказе №5», Постановлении Сибревкома «О порядке частной торговли», от 23 сентября 1919 г., объявляется: «Воспрещается закрытие базаров и базарных площадей. Крестьянам разрешается свободная и беспрепятственная на базарных площадях продажа сельскохозяйственных продуктов. Разрешается производителям свободно продавать предметы кустарного промысла…» По окончании боевых действий с колчаковцами партизанские части Мамонтова, в которых было много жителей Михайловской волости, моего родного села Ракиты, перешли частично в регулярную Красную Армию, часть были распущены по домам. (Сам Е.Мамонтов в декабре 1919 года был зачислен на должность помощника инспектора пехоты 5 армии, его армейский опыт – старший унтер-офицер, дважды георгиевский кавалер). Казалось, началась мирная жизнь для крестьян. Но уже в мае 1920 года Сиббюро ЦК РКП(б) на своем заседании рассматривает «Продовольственный вопрос в Сибири, и в частности в Алтайской губернии». (выписка из протокола № 38 заседания Сиббюро ЦК РКП(б), г. Омск З мая).: «Необходимо усилить партийными работниками губпродотделы и организовать продотряды по усилению ссыпки хлеба. Что же касается Алтайской губернии, то там особенно необходимо обратить внимание…». Выписка из протокола № 40 того же органа, 11 мая 1920 г.: «Положение с заготовками неудовлетворительно… Причина [в том, что] Славгород и Алтайская губерния - партизанские районы…Партийных сил было кинуто… много, и пока мы не кинем в хлебные места вооруженной силы - хлеба от кулаков не выкачаешь. Очень хорошее действие производит вооруженная сила». В телеграмме Сибревкома всем губернским ревкомам, продкомам говорится: «В порядке боевого приказа губпродкомиссару предлагается закончить выполнение хлебной разверстки к 1 августа 1920 года». В директиве Сибпродкома от 29 мая 1920 года указано: «…крестьянство под разными предлогами стремиться уклонится от выполнения хлебофуражных разверсток…предлагаю встать на путь…принуждения населения к выполнению разверсток силой государственного воздействия. Проведите разверстку крупы, гороха, масличных семян». «Произведите внезапные обыски… реквизируйте и даже конфискуйте все… в случае обнаружения скрытых запасов…». В конечном итоге в середине двадцатого года властью были созданы заготовительные отряды численностью в 100 человек на каждые три волости для изъятия излишков хлеба. В докладной записке председателя Сибпродкома в начале июня 1920 года уже упоминается, что «в Алтайской губернии вспыхивают отдельные выступления партизан». Фактически крестьян к восстанию подталкивала своими действиями сама власть. В протоколе № 57 заседания Сиббюро от 9 июля 1920 г. отмечается по Алтайской губернии: «Отношение крестьян к нам недоброжелательное и даже враждебное. Вызвано это главным образом тем, что мы у крестьян берем все, а им ничего не даем». Как видим оценка напряженного положения и причины возникновение его представители власти четко формулировали. Восстание было неизбежно и оно началось. В телеграмме председателя Сибревкома В.И.Ленину в середине июля 1920 г. сообщается, «что в Алтайской, Томской губерниях происходят крестьянские беспорядки… [В] Алтайской [губернии]... движение захватило 12 волостей, … крестьяне за выполненную разверстку получают ситцу от 10 вершков до полутора аршинов, по фунту соли и коробку спичек, и все». Таким образом, весной и в начале лета крестьяне Михайловской волости, не желая практически бесплатно отдавать единственное, что у них было для себя – продовольствие, взялись за оружие. Так продолжалось восстание Объединенные общим интересом защитить свою собственность восставшие крестьяне, прежде всего, выгоняли заготовительные отряды. И это властью было названо контрреволюционным восстанием. В степной Алтай перебрасываются регулярные армейские части. В докладе Председателя Алтайского Губернского ревкома еще в апреле 1920 года говорится: «Прежде всего, наметились два района (восстания – авт.), бывшие ранее повстанческими центрами: юго-восточная часть славгородского уезда, примыкающая к борам…, …бывшими партизанами созывался крестьянский съезд». В докладной записке начальника 26-й стрелковой дивизии командующему 5-й Армии говорится: «Повстанцы организуются в кавалерийские отряды и действуют набегами на села…». А задания продразверстки по - прежнему не выполнялись. Статистическая информация, найденная в документах той поры, следующая: к концу июня 1920 года Михайловская волость сдала 244 пуда из 142651 пуда разверстки, то есть 0,1%. Получено от Советской власти жителями Славгородского уезда до 1 июня 1920 года: 1999 пудов сахара (1/4 фунта на человека), 328857 коробков спичек (по коробке на человека), 76107 иголок (1 шт. на 3 человек), 12 молотилок, 9 борон, 86 плугов. В этих условиях восстание находило все новых и новых сторонников. Лидеры партизан даже провели мобилизацию в свою армию, формируя все новые и новые полки. Из переговоров по прямому проводу Омского губпродкомиссара и руководства Славгородского уезда 3 июля 1920 года: «Михайловская, Ключевская, Каипская и Покровская волости заняты бандами «черного знамени». Первое нападение и занятие произошло 3 июля на села Марзагул (нынешнее с.Михайловское), Ракиты и Боровой Фарпост (в 15 км. от села Ракиты)… в последнем был дан бой бандитами местным ячейкам, объединившимся с милицией. Результаты: ячейкам пришлось отступить. [В] некоторых селениях бандиты полностью захватили ячейки и расстреляли. В занятых селениях население встречает эти банды как избавителей, под лозунгом «Да здравствует Учредилка и свободная торговля…восстание охватывает каждую ночь около 5 волостей». Я утверждаю, согласно этим данным, что настоящие боевые действия восставших в этой части Алтая начались с нашего села Михайловское (Марзагул). О начавшейся настоящей боевой части восстания крестьян сообщает командир 445 батальона командиру 87 стрелковой дивизии 4 июля 1920 года: «…в селе Михайловском (Марзагул) Славгородского уезда восстание …восставшие движутся на село Ракиты». Военком 226 полка доносит военкому 76 стрелковой дивизии 4 июля 1920 года: «…восстали волости…Марзагульская.. В восстании участвуют крестьяне от 17 до 70 лет». Из разговора по прямому проводу со штабом 26 стрелковой дивизии: «…24 села охвачены восстанием…по собранным сведениям повстанцы сгруппировали крупные силы в следующих селах: Бастан, Марзагул, Ракиты, Исстимис, Волчиха…». Все эти села находятся на расстоянии не более 100 км. от моего родного села Ракиты. В телеграмме Председателя Алтайского Губчека в ВЧК 9 июля 1920 года говорится:«…в Славгородском уезде восстанием объяты шесть волостей: Каипская, Михайловская, Родинская, Вознесенская, Покровская, Ключевская. Штаб отрядов, по слухам, находится в 15 верстах от с. Бастан. Опросом пленных выяснено, что в настоящее время повстанцы располагают двенадцатью крестянско-казачьими полками, силою 1200 штыков и 300 сабель каждый. Вооружение полков – пики и часть винтовок (трехлинейных и берданок), на винтовку приходится 50 патронов». Все эти волости граничили с Михайловской волостью. Из разговора по прямому проводу члена Алтайского Губисполкама: «…прибыл из Волчихи (40 км. от моего родного села Ракиты) , 24 села охвачены восстанием. По собранным сведениям, повстанцы сгруппировали крупные силы в следующих селах: Бастан, Марзагул, Ракиты… Волчиха. Восстание носит стихийный характер. Воззвания Волчихинского штаба повстанцев: народ Сибири не выдержал гнета коммунистов. Да здравствует свобода, равенство, братство, любовь. Долой коммунистов и нет места капиталу». Из телеграммы командира 445 –го батальона командиру бригады: …штаб восставших – село Михайловское. Восставшие имеют черные флаги с лозунгом: «Да здравствует Учредительное восстание, свободная торговля». Из разведсводки штаба 26 стрелковой дивизии, 10 июля: «Штаб отряда восставших – д. Михайловская». Из разведсводки 24 стрелковой дивизии, 12 июля: «Штаб отрядов, по слухам, находится в 15 верстах от села Бастан». Село Бастан находится в 30 км. от села Ракиты. Из телеграммы командира 445-го батальона командиру 87-й бригады войск ВОХР г., Славгород, 6 июля 1920 г.: «села Каип, Ярославцев Лог, Волчиха, Усть-Волчиха, Боровой Форпост, Михайловское, Ключи, Бастан, Иркутская заняты противником, в с. Николаевка — вырезана комячейка… штаб восставших — село Михайловка». Перечень сел охваченных восстанием как видим расширяется, но все равно эти села располагаются на расстоянии не более 100 км. от села Ракиты. Об организационных действиях повстанцев по организации восстания говорят документы. Так, например, в приказе начальника штаба юго-восточного фронта повстанческих войск Родинскому сельскому Совету, говорится: (с. Каип, не ранее 12 июля 1920 г).: «Сим объявляю мобилизацию. Приказываю … призвать в войска повстанческой армии солдат срока службы с 1911 года по 1922 год включительно, составить именные списки, быть всем принадлежащим мобилизации готовым к 14 июля 1920 года без прав на льготу». (РГВА. Ф. 1319. Оп. 1.Д. 183. Л. 137. Рукописная копия). С другой стороны, в бои с восставшими вступали новые регулярные войска Красной Армии. Из донесения командира 226-го полка командиру 76-й бригады, д. Волчиха (авт.: 40 км. от с. Ракиты) 13 июля 1920 г.: «Доношу, [что] д. Волчиха после двухчасового боя со 2-м полком [повстанцев] занята мною... Противник понес полное поражение, потеряв свыше 600 человек зарубленными во время конной атаки и пленными 228 человек. В бою у д. Волчиха захвачен бомбомет и два воза пик, кустарных». Крестьянские полки восставших были крайне плохо вооружены, но отчаянно сопротивлялись. Из разведывательной сводки штаба 26-й стрелковой дивизии, 15 июля: «Из … документов видно, что повстанческая армия делится на две группы по шесть полков каждая, одна из которых действует в районе сев.-зап. Семипалатинска, другая — сев.-зап. Волчихи. Три четверти армии вооружены винтовками, остальная часть — пиками. Часть полков имеет якобы пулеметы. Лазаретов и складов армия не имеет, довольствие производится общественным порядком за счет крестьян. Тыл армии состоит из гарнизонов отдельных сел… с находящимися при них комендантами и районным штабом. При последних функционируют мобилизационные отделы, ведающие мобилизацией населения. Последним приказом (№ 3) командарма всему населению, примкнувшему к повстанческому движению, приказано произвести мобилизацию родившихся в 1875 — 1902 годах, т.е. с 18 до 45 лет, причем старшие пять возрастов оставляются в местных гарнизонах. Лица непризывного возраста, имеющие оружие, обязаны сдавать таковое отправляющимся в ряды повстанческой армии. Исполнительные и правительственные органы представляют в районные штабы списки на мобилизованных своего села. Мобилизации подлежит также пятая часть крестьянских лошадей, годных к строевой службе. Лозунги: Да здравствуют свобода, равенство, братство и любовь, да здравствуют советы, долой коммуну и нет капитала». Разгром восстания Огромная махина государства со всей военной силой ударила по восставшим крестьянам. Приказ № 4 помглавкома по Сибири начальнику 13-й кавалерийской дивизии, г. Омск, 14 июля 1920 г.: «В Семипалатинском районе и в Славгородском уезде происходят вооруженные восстания крестьян... Для подавления этого восстания из Омска направлен в Славгород отряд из трех родов войск…, каковому содействуют также части 26-й дивизии. Для быстроты ликвидации восстания… приказываю Вам выступить…подробно исследуя по пути движения все села и подавляя восстание самыми решительными мерами. Главных руководителей расстреливать на месте, с прочими, оказывающими сопротивление с оружием в руках, поступать так же…». Регулярные войска на самом деле фактически действовали строго по приказу. Из доклада начальника отряда особого назначения Председателю Сибревкома, г. Славгород, 14 июля 1920 г.: «Из полученных сведений можно сделать заключение, что …повстанцы действуют группами по 200—300 человек, преимущественно в конном строю. Вооружение: пики, сабли, вилы, охотничьи ружья и редко винтовки с крайне ограниченным числом патронов. Артиллерии и пулеметов не имеют. Руководители отряда — старики, подпрапорщики японской войны, крайне неразвитые и невежественные. Главное гнездо повстанцев — Михайловское, где, очевидно, центральный их штаб. Михайловское примыкает к бору, идущему вдоль почти всего Славгородского уезда, глубиною верст 30—40. Таким образом, повстанцы имеют возможность, базируясь на бор, рассеяться и скрыться в нем от преследования. …Решительный удар наношу [по] Михайловскому конницей под своей лично командой. Пройдя бор и выгнав повстанцев оттуда, держу направление на Волчиху...» Подавление восстания производилось со всей жестокостью гражданской войны. Из политической сводки 226-го Петроградского полка, 14 июля 1920 г.: «13 июля нами занята д. Волчиха с боем. Бой продолжался 3,5 часа. При въезде в д. Волчиху партизаны стреляли и бросали бомбы из окон. …Потери противника убитыми точно не выяснены. Собрано трупов 660, но есть еще убитые в бору». Из донесения командира 226-го полка командиру 76-й бригады, д. Боровой Форпост, 16 июля 1920 г.: «Доношу, [что]…части противника — 3-й повстанческий полк и 11-й сводный особого назначения кавотряд, занимавшие д. Боровой Форпост, — отступили на д. Ракиты и Марзагул. Потери противника убитыми около 140 ч[еловек], пленными — 25 ч[еловек]». Очень быстро регулярные войска захватили инициативу и громили крестьянские полки вооруженные пиками. По сути убивалась надежда крестьян на свободный труд на своей земле (потом в 30-х годах коллективизация прошла без восстания). Ведь во имя этого и воспротивились крестьяне. Об этом говорят воззвания, полных выпадов против коммунистов, которые «только для себя оставили свободу совести, печати, собраний и которые задавили в народе все свободное и живое и одели на него новые путы». Слово «коммунист» отрицается во всех его видах. Отрицая «коммуну», воззвания, однако, не выдвигают взамен определенной программы. Лозунг «Да здравствует Учредительное собрание и свободная торговля» уживается рядом с лозунгом «Да здравствует свобода, равенство, братство и любовь! Да здравствуют советы, долой коммуну! Нет больше капитала». Ничего определенного в дальнейшем не обещается. Неопределенность программы заставляет крестьян колебаться. Среди документов есть просьбы районных штабов в главштаб разъяснить лозунги «Нет места капиталу, долой коммуну», указать программу будущего и партию, которая руководит движением, ибо без партии нельзя управлять государством. Крестьянская масса, однако же, в общем, такими вопросами не задается, а с готовностью поддерживает движение, удовлетворяясь выкриками воззваний по поводу отмены разверсток и коммунистов. Из политической сводки 226-го полка, 17 июля 1920 г.: «16 июля… прислана делегация из д. Ракиты от 5-го полка, который хочет сдаться целиком с командиром полка Светлаковым. Утром 17-го выступили на д. Ракиты, и по дороге стали встречаться повстанцы 5- го полка, которые шли сдаваться, но в руки сдалось только около 400 чел. На вопрос, где остальные, [они отвечают], что разбежались, потому что боятся сдаваться в руки, говорят, что вы всех рубите. Д. Ракиты была занята без боя, потому что в ней не было противника. Через некоторое время прибежал красноармеец 445-го бат[альона войск] ВОХР из д. Марзагул, который был взят в плен повстанцами, и говорит, что повстанцы отступают. Тогда мы двинулись на Марзагул. По [нашем] прибытии противник уже отступил». Несмотря на то, что в этот раз не было восставших в деревне, красноармейцы устроили кровавые разборки. По свидетельству советского сотрудника М. Образцова, находившегося в плену у повстанцев, в Марзагуле они зарубили 159 человек, во время отступления на Лебяжье — еще 19, в Лебяжьем — 3 и в Галкино — 4 человека (см. : ЦХАФАК. Ф.п.37. Оп. 1 . Д. 28. Лл.21,22) . Войска красной Армии в июле продолжали громить повстанцев. Из донесения командира 226-го полка, д. Марзагул, 17 июля 1920 г.: «Доношу, [что] вверенным мне полком…занята д. Марзагул. Противник поспешно отходит [в] западном направлении, на д. Бастан, Николаевка и Сосновка, провоцируя население, что наступающие коммунисты бьют всех поголовно. Население к этому относится доверчиво и следует вместе с бандитами. В большинстве сел совершенно отсутствует мужское население. Остались одни старики. Были случаи, что уезжали целые семейства. 5-й повстанческий полк противника разложился; сегодня большая часть его в числе 400 человек добровольно перешла на нашу сторону и направлена в д. Волчиху... Цель группы — окружить бандитов в д.д. Ащегул, Полуямки, Марзагул, Ракиты». Из разведывательной сводки 26-й дивизии, 18 июля 1920 г.: «Разведкой… выяснено, что 14/VII повстанцы занимали линию Каип, Полуямки, Боровой Форпост, Марзагул, д. Марзагул занимал 1- й полк, … до 1000 человек … под командой Пухова...». Я пытался выяснить кто же возглавлял восстание? Из донесения командира 76-й бригады, 18 июля 1920 г.: «…главные зачинщики и организаторы повстанческой армии: начальник штаба повстанческих войск Сидоров; комендант штаба Басов; комиссар штаба Сенаторов,…из граждан села Волчихи; командир 3-го полка Жумыгин и командир 3-й роты того же полка Карп Савватеев, происходящие из жителей села Полуямского; командир 11-го сводного особого назначения отряда Иванов, житель села Марзагул (Михайловка); командир 3-го батальона Шляпин и командир 10-й роты Макаров, [первый] — житель села Полуямки и второй — житель села Каип; командир 4-го полка Падрин Димитрий и организатор Петрунин Аверьян, жители села Марзагул (Михайловка); командир 5-го полка Светлаков и организатор Гоман, жители села Волчиха; комендант села Волчиха Захаров — житель села Волчиха; командир 6-го полка Стрюк и секретарь штаба Серцов; начальник местной охраны села Ново-Кормиха Вербин — житель села Ново-Кормиха; член следственной комиссии Волчихинского районного штаба Иван Болдырев — житель села Волчиха». Крах восстания был предопределен, ведь на подавление восстания прибыли части Красной армии укомплектованные опытными боевыми солдатами. Из политической сводки 226-го полка,18 июля 1920г.: «В дер. Марзагул были посланы [политработники] собрать население, [чтобы] провести митинг, но ни один крестьянин и крестьянка не пришли, говоря, что они нас соберут и перестреляют, так что [собрать] митинг и создать ревком сего числа не удалось. В д. Ракиты проведен митинг на тему «Текущий момент». Ревком создать невозможно, потому что не было подходящих граждан». Из разведывательной сводки штаба 26-й дивизии, 21 июля 1920 г.: «…16 и 17 июля установлен отход 3-го повстанческого полка (10 рот, 1200 пеших и 60 конных, комполка Жумыгин), 11- го кавалерийского отряда особого назначения (200 конных, начотряда — видный главарь Иванов) и … остатков 5-го повстанческого полка под командой Плотникова через д.д. Боровой Форпост, Марзагул, Соляной и далее в западном направлении. При столкновении с нашими частями противник несет большие потери убитыми и ранеными. По данным 13-й кавдивизии, повстанцы при приближении наших частей вместе со всеми жителями уходят в леса, избегая боя». Из разведывательной сводки штаба 26-й дивизии, 23 июля 1920 г.: «Прибытие добровольно сдающихся повстанцев продолжается. По дороге из Ашегула [на] Марзагул… сдалось с оружием 250 повстанцев 3-го полка. Разбежавшиеся из отрядов одиночные повстанцы разошлись по лугам и пашням, маскируя свое участие в восстании». Начались и разногласия межу командирами повстанцев. Из докладной записки командующего отрядом особого назначения, 24 июля 1920 г.: «… При подходе советских] войск с одной стороны к Марзагулу, с другой стороны — [к д.] Сосновка между повстанцами появились разногласия в действиях, каждая часть повстанцев настаивала на защите своей волости». Из политической сводки 226-го полка, д. Марзагул, 25 июля 1920 г.: «Настроение крестьян понемногу начинает приходить в себя. Разбежавшиеся повстанцы выходят из бора, некоторые являются, а некоторые не являются. … всех сомнительных арестовываю». Из доклада военкома войск ВОХР, начало августа 1920 г.: «…я вместе со своими сотрудниками выехал в с. Ащегул. (авт.: около 30 км. от села Ракиты) Обследовав деятельность этого совета и признав таковой несоответствующим, сместил его и назначил ревком….Наш политотряд прошел следующие села: Назаровка, Полуямки, Неводная, Иркутская, Николаевка, Бастан, Михайловская (Марзагул), где были смещены Советы за бездеятельность и назначены ревкомы…Крестьяне указывали, что разверстка выполнялась совершенно неправильно, не по действительному запасу хлеба, а по душам». Отмечу знаковое замечание из вышеназванного доклада, что разверстка выполнялась по душам. Фактически к началу августа восстание на территории района было подавлено, а некоторые остатки отрядов оказались на территории нынешнего Казахстана. Из разведывательной сводки Семипалатинского губернского военкомата, 5 августа 1920 г.: « Мобилизация населения, объявленная штабом повстанческой армии в д.д. Ключевская, Северка, Покровская, Неводная, Иркутская, Николаевская и Бастан, успехом не закончилась ввиду энергичного преследования нашими частями и панического бегства повстанцев». На основании анализа захваченных повстанческих документов (списков командного состава, боевых приказов и донесений, протоколов военных и делегатских совещаний) Семипалатинская губчека выявила среди взятых в плен мятежников 500 организаторов, руководителей и активистов Народной повстанческой армии. К середине октября 1920 г. предварительное следствие по 300 из 500 арестованных было проведено. К большому удивлению чекистов, среди 300 «главарей» лишь 15 – 20 человек по своему социальному положению подпадали под определение «кулак». Все же остальные оказались середняками и бедняками, большинство из которых руководство губчека сочло возможным освободить. Таким образом, можно сказать вполне определенно, что восстание в Степном Алтае было восстанием крестьян против политики власти. Поражение Народной повстанческой армии не означает, что борьба, которую они вели, была абсолютно бесцельной и бессмысленной, что она не оказала никакого влияния на ход развития России. Утверждать так будет неверно. Восстания, происшедшие в начале 1920-х годов в Сибири, не прошли бесследно. Не сразу, а опосредованно, но они сказались на продовольственной политике большевиков. Ведь именно из Сибири — как от простых крестьян, так и от партийно-советских работников — больше всего последовало в адрес центральных органов и самого В. И. Ленина предложений о замене разверстки продналогом. И это произошло. Более пяти лет после восстания крестьянство развивалось при советской власти на основе частного землевладения. Правда, закончилось это не менее трагично - коллективизацией… Источник: Собственный анализ | |
|
| |
| Просмотров: 2789 | Комментарии: 1 | |
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
0